Легкомысленная поэзия В.Цибанова, эскв.

Из цикла "Кредо"
Панк-поэтическое кредо Эсквайра
От и про себя. Презентация
Апофеоз скромности Эсквайра
Писание как разновидность дыхания
Мечта быть Эсквайром
Из цикла "В деревне"
В деревне. Подражание
Деревенская поэмка. Этюд-элегия
Антипророк
Экспромт по прочтении Д.Давыдова
Эсквайру - трудяге и лентяю
Мастер-класс Эсквайра. Агростих
"Физические" страдания Эсквайра
Диалог на крыше. Подражание
Возвращение в Москву
Из цикла "Послания и переписка"
Элегия. Посв. В.Молоствову
Что случилось с Эсквайром в Доломитовых Альпах
Пиитический ответ на письмо приятеля
Жестокий диалог
К А.Б. ответное послание
Призрак (к А.Б.)
Оскал А.Б.
"Родительский" падеж
По поволу родительного падежа
Наш ответ критику-чемберлену
Итог пиитического состязания на Facebook'е
Вите Махаеву дружеская эпиграмма
Современным "спеликам" послание Первое
Современным "спеликам" послание Второе
Современным "спеликам" послание Третье
Современным "спеликам" послание Четвёртое
Самому себе. Эпиграмма
К Л.К.
Виртуальному Критику
Мише Соротокину посвящение
Михаил Соротокин и Вектор Эволюции
М. Соротокину АКРОСТИХ!
"Синекозлиный Канун". Л. Колодяжной, пародия
Из цикла "Тусовка на рассылке #CML"
Спелеосомнения Эсквайра
РСС-овские страсти по Эсквайру
Напутсвие
СамоПильские угрызения Эсквайра
Пильская адвокатура Эсквайра
Чеботарёвский дифирамб
Крымские рыдания Эсквайра
Злачный центр кристаллизации РСС
Бурмак снимает шляпу!
Из цикла "И прочая, и прочая, и прочая..."
Социальная роль знаков препинания. Подражание
Крамольный экспромт
"Не верю...". Подражание
Геологический стих
Желание быть маньяком
Посвящение Кан-и-Гуту
Цены на нефть, на бензин, и В.В., как спаситель нации
Почти Рождественское
Геомагнитные страдания Эсквайра
Сознание как ящик
Переводы"
Dido's Lament - Klaus Nomi

Из цикла "Панк-поэтическое кредо Эсквайра"

Панк-поэтическое кредо Эсквайра. Пародия

Чтоб Даль зубами скрежетал,
Его б я с лёгкостью достал:
Порхая мыслию легко,
Я жабу напишу чрез «о»,
А чтобы угодить толпе,
Я «бе» в ней заменю на «пе».
И рассмешу я всю Европу,
Так превративши жабу в ж…у!
И наломавши этих дров,
Умчусь щась в космос – будь здоров!

От и про себя. Презентация панк-поэта

(упражнение на рифму и способы чередования строк. Take it easy!)

Что здесь за овощ объявился,
В поэзии – ни в зуб ногой,
Нахально, сходу заявился.
Кто сей Esquire, кто такой?

С ответом ясным преуспеть
Ему тут вряд ли что-то светит.
Но если к стенке припереть,
Возможно, вам он и ответит.
Вот так:
           «Допустим, например,
Утрачен где в стихах размер,
Или в моём стихоплетенье
Уродливое наклоненье,
Неверно, скажем, взят падеж,
Их ты не хочешь – так не ешь!
Не станут вас стеречь как тать,
За стол насильно не посадят
И принудительно читать
Себя едва ли вас засадят».

Ну вот, хорош себе ответ!
А нет получше?»
           «Лучше нет».

«Как это нет! Нет, брат, уж дудки.
Оставит пусть неумны шутки.
Пусть даст прилежный нам ответ!
Минут на пять себя стреножим
(но долее, увы, не сможем),
А кто не хочет – чёрт бы с ним,
Пусть нам расскажет, если сможет,
Нам, трезвомыслящим одним.
Непринуждённу позу примем,
Не прерывать даём обет.
Мы слушаем. И даже снимем
С себя «очки-велосипед».

«Идёт. Но лишь одно условье:
Что б от начала до конца
Себе в защиту многословье
Вести от третьего лица».

«Идёт, конечно же, идёт.
Посмотрим, что он наплетёт!»

«Горазд небрежно малевать
Природы вялые картинки.
Готов он бойко рифмовать
«ботинки» и «полуботинки»,
Порядочно всех утомив
Строфой убогих парных рифм.
Терпеть не может (почему?)
Муторно-«нежные мимозы»,
И рифма тягостна ему
Избита – «розы» и «морозы».
Заметьте: не его планида
«Киприды» рифмовать с «Тавридой»,
Уж лучше «воблу» со «ставридой»!
И ненавидит он вовеки,
- хоть не варяг он и не грек,
А презирающий свой век
В душе советский человек, -
Метаний из варягов в греки!
Стих отвратителен ему,
Что «слабит нежно и протяжно»,
И вот – не терпит потому
Он вирши Люды Колодяжной».

«Так что ж он любит, острый стих?
Чтит он поэтов? Но каких?
Поэтов много, слишком много,
Но ценит он кого из них,
Так презирая всех других?
Знать одного - Козьму Пруткова!
А сам что пишет, чёрт возьми,
Ему то что, по сути, нужно.
Ужели так ему досужно,
Недостаёт иной возни?
Пусть скажет, на хрен это нужно?
Толи забыл он, толь не знает:
“Poeta nascitur, non fit!”
Иль как Эдгар По, он считает,
Поэт у нас дурью набит?»(*)

«Считает молча он до ста!
Достали, снобы, приморили.
Дрожат от ярости уста.
Да разве не в других местах
Он объяснял вам. Где вы были?»

«Да, в общем, странный он субъект».

«Да, он не Мойша и не Изя.
Он – “некоммерческий проект”.
Расслабьтесь же и take him easy!»

(*) «Поэтами рождаются, а не становятся» (лат.). Персонаж одного из рассказов Эдгара По утверждает, что данную фразу надо переводить так: «Поэт у нас-то дурью набит». (Прим. Эсквайра).

Октябрь 2013 г.

Апофеоз Скромности Эсквайра

или Виртуальному Гражданину послание в стиле К. Пруткова или Евг. Сазонова

[Встаёт в полный рост, выпячивая грудь, делая мину как на портрете бессмертного Козьмы (как выглядел Евг. Сазонов, неизвестно). Тон – не терпящий возражений].

Я умных книжек не читал,
И уж тем боле не мечтал,
Что б вышло Мне по воле Рока
И жизнь, и скорбь, и смерть Пророка!

И даже не дерзал при этом,
Что б стать когда-нибудь Поэтом!
Но непреложен факт один:
Всегда я честный Гражданин!

И всё же чует светлый разум,
(Нельзя Фортуну обмануть)
Даётся Мне Особый путь,
И с колеи мне не свернуть:
Я – Гражданин, Поэт, Пророк – всё сразу!

Соратник! Смею заявить,
Я долгом внутренним повязан:
Не парься колею ловить!
Пророком можешь ты не быть,
Поэтом можешь ты не быть,
Эсквайром ты ─ не можешь быть,
Но Гражданином быть ─ обязан!

Писание как разновидность дыхания

Панк-поэту Эсквайру

А чем же наш Esquire дышит,
Вот всё он пишет, всё он пишет
И ткёт и рвёт прилежно нить.
Чем может нам он угодить?

И даже внешне некрасивый
Так примитивен слог простой,
Полунапыщенно-спесивый.
Поэзии же никакой!

Пруткова что ли не читали?
Так стар надменно-глупый стих!
Мы триста лет о нём мечтали.
Но много общего у них:

Ему, доказывать нет нужды,
Всё человеческое – чуждо.
Иль начинает он с «азонов»?
Как этот, как там… Евг. Сазонов!

(*) Поэт Евгений Сазонов – вымышленный персонаж, подобный Козьме Пруткову; появлялся ранее на последней полосе «Литературной газеты»; сочинял преимущественно «малые формы» и отличался подчёркнуто экстравагантным стилем (прим. Эсквайра).

Мечта быть Эсквайром

Быть может, кто-то посчитает,
Прутков, Эсквайр – одно и то ж!
Вот так вам зрится? Ну так что ж,
Всяк достославных почетает,
Когда не заедает лень.
Ведь даже пень в весенний день
Эсквайром тоже стать мечтает!

Из цикла "В деревне"

В деревне (подражание)

Здесь прошлого не воротить, а печалиться некому,
Здесь земли воруют, вокруг вырубают леса,
И бьюсь об заклад, был бы жив Александр Сергеевич,
Навряд ли бы выжил, увидев сии "чудеса"!

И несть тут особых прикрас, нет и моря безбрежного,
Ни гор, ни холмов, ни пригорков не видим здесь мы.
И тучи мошки, комаров и слепней, всё по-прежнему
Весь год отравляют, ну разве что не средь зимы.

Извозчиков нет, даже нет тракторов и надежды оставлены,
Здесь жителей нет, сдохли все, стынет прошлого след,
Петух не поёт, даже птицы как будто придавлены,
Но дачник досужий нашёл здесь и пристань и свет.

Былое нельзя воротить… Мы выходим на улицу.
И видим: вон там из своих деревенских ворот
Esquire идёт и хромою ногою протягивается…
А, значит, сегодня чего-нибудь произойдёт.

Деревенская поэмка или этюд-элегия

Пролог.

Когда средь юности кулис
Златые дни мои неслись,
И где теперь уж не удастся
Когда-нибудь вновь обретаться
Стихов в помине не писал,
Но втайне, видимо, мечтал
Легко, светло, как зайчик солнца,
Писать как наш поэт Полонский,
Чей стих изыскан, слог красив,
Предельно чёток, не спесив:
«Отрадней сна, товарищ мой,
Мне побеседовать с тобой.
Сердитый вал нам в судно бьёт,
Фонарь скрипит над головой,
И тяжко стонет пароход
Как умирающий больной».

Конечно, подражать не нужно,
Поэтому, когда досужно,
Возможно проще я дышу,
Что вижу, слышу, то пишу.

Часть I. Весна и лето.

Когда достанут, брат, дела,
И станет участь не мила,
В обитель дальнюю отчаль:
В лесах там прячется печаль.

Как май – появится комар,
Мест этих ужас и кошмар.

Досадно бзыкает мошка,
И сразу отлетит тоска.

Потом кружится мелкий овод –
Для бодрости хороший повод.

А позже явится слепень,
Забудешь, что такое лень.

Звон по опушкам – это жабы,
Поют не хуже птиц, пожалуй.

Как васильки увидишь в поле,
Так нет забот в помине боле.

Но вот от дел не откостить:
Траву косить, косить, косить…

У края поля – водоём,
За водоёмом – окоём.

Ковёр болота мшист и пёстр,
До Пры, до речки восемь вёрст.

Ну а все прочие дела,
Они как сажа, брат, бела.

Часть II. Осень.

Тут осень – дивная пора,
Уйти не сможешь со двора.
Забудется летний кошмар,
Слепень исчезнет и комар.
Растают в небе облака.
Здесь осень ранняя легка.

Дела… Дела? Послушай, друг:
Как ветер повернёт на юг,
И станет холодно, и вдруг
Отчалят в осень журавли -
В хрустальном небе корабли,
Вослед, вослед им посмотри,
Глаза прищурь, слезу утри.
Весною приплывут опять
В болотных гаванях стоять.
А нас, беспёрых, пожалей:
Не плыть нам в стае кораблей…

Часть III. Зима.

Дела, ты спросишь. А дела?
Зима вокруг белым-бела…
Дела… Послушай: как метель
Постелет мягкую постель,
Ты острия равнинных лыж
На север прямо устремишь.
Послушай, не угодно ль, друг,
Со мною вместе сделать круг.
От дел докучливых окстись,
На лыжи встань и прокатись.
Заросший путь не очень прост,
До речки восемь-десять вёрст.
Сорока – мелкая река,
Её найдёшь наверняка:
Ей путь широк и не покат,
Течёт на запад, на закат.
Её восток, её исток –
Полей обширных водосток.
И если сил достанет вдруг,
Тут лыжи разверни на юг.
Там Вожа – целая страна,
Полей заросших сторона.
Канавы вдоль и поперёк,
Жилья не светит огонёк.
Есть водоспуск и водовзвод,
И край тот приносил доход.
Но зарастают те поля.
Ольха, берёза, тополя…

Устал, довольно? В самый раз
Свернуть на запад. Через час,
Иль через два, а может три,
На грани ночи и зари
В деревню явишься опять,
Затопишь печь, там чай – и спать!

Эпилог.

Вот так, дружище, и пишу.
И проще вижу, и дышу.
Быть может, уловил ты нить:
Чем меньше дел, тем легче жить!

Антипророк

Здесь нет морей и гад морских.
Вообще чудес тут никаких.
Не шестикрылый серафим
В высоком небе обитает,
Одни лишь ласточки летают.

Я здесь познал мошки полёт,
Ужей в пруду подводный ход.
Гудит комар над водоёмом,
Идут дожди по окоёму.
Крапива всюду прорастает,
Лопух в канаве прозябает.

В таких местах не до идей,
Глаголом жечь сердца людей.

Людей пусть меньше будет тут.
И как хотят себя пусть жгут.
От них такие "чудеса":
Чуть лето, так горят леса.

Зато приятно здесь в ночи
Сидеть и греться у печи.
Смолистые поленья в ней
Горят получше всех идей.
Горят сосновые поленья –
Вот вам источник вдохновенья!

Тут убедишься, что, ей-богу,
Не надо выспренних идей
И прочих суетных затей.
Найти попроще бы дорогу.
И к черту жечь сердца людей!

Экспромт по прочтении Д. Давыдова

Ах, как был я молодой,
То науками пленялся
И прилежно преклонялся.
Я над книгами главой.
Ах, как был я молодой,
Как науками пленялся!

Силы тратил сколько лет,
Убивал себя я мукой,
И холодною наукой
Сколько нажил себе бед!
Силы тратил столько лет,
Убивал себя я мукой!

Мне б любить смертельный бой,
Иль радеть ко службе царской,
Сабля, водка, конь гусарской
Были бы моей стезёй!
Мне б любить смертельный бой,
Мне б радеть ко службе царской!

Но таков уж, видно, век,
Ведь его не выбирают,
В нём живут и умирают.
Здесь бессилен человек.
Да, таков постылый век,
Но его не выбирают!

Жаль… я саблей не машу,
Шума даже не приемлю,
Но люблю, как русский, землю
И весной её пашу.
Пусть я саблей не машу,
Но зато пашу я землю!

Эсквайру - трудяге и лентяю

«Сидят папаши – каждый хитр, Землю попашут – попишут стихи». Вл. Маяковский.

По небу барашков
Поплыли стада.
На вольнице нашей
В разгаре страда.

Увидит всяк зрячий:
То в поле, то в дом
Вседенно маячит
Престранный фантом.

Двуликим усильем
Являет он вид,
То сядет он сиднем,
То в поле пылит.

С прищуренным взглядом
Лукаво лицо,
То в трактор он сядет,
А то – на крыльцо.

То небо без туч,
То вдруг полило.
Там – гаечный ключ,
Тут – простое стило.

Цибанов, папаша –
Вот кто, шельма, хитр:
То землю он пашет,
То пишет стихи!

Октябрь 2013 г.

Мастер-класс Эсквайра. Агростих

Вы ждёте, ждёте лето красно?
Весна не смотрит со двора?
Тогда не мучьтесь понапрасну:
Всему, всему своя пора.

Придёт апрель – траву посейте,
На то и есть она, трава,
Она найдёт себе лазейку,
Ей всё на свете трын-трава!

Картофель, тот иное дело.
Его любить – значит щадить.
Он нежное имеет тело.
Не дай бог в сырость посадить!

А огурец или томаты!
Те – не укроп или шпинаты,
Что бросил в землю – и взойдут.
Те не бойцы и не солдаты,
Суровость не переживут!

Сажаем семена в горшочки,
А чтоб проклюнулись – примочки.
А из горшочков, в три листа,
В июне – в тёплые места!

Особо строг у нас картофель,
В анфас смотри, а хочешь – в профиль,
Он малый вовсе не простак.
А коль посадишь кое-как,

Иль слишком поздно, или рано,
То нанесёшь тем самым рану.
Он в агротехнике не прост.
Будешь ботву метать в компост!

Чеснок сажаем строго в пору.
В декаду третью сентября.
Хотя покладист его норов,
Но так – потрудитесь не зря.

Допустим, что-то вам неясно,
Esquire преподаст урок.
Только не мучьтесь понапрасну.
Вы поняли? Ну и прекрасно.
И главный помните зарок:
Всему, всему положен срок.

Неверный срок не подойдёт.
А коль посадишь, как придётся,
То скверное произойдёт:
Не то что к осени сомнётся,
А даже вовсе не взойдёт!

Октябрь 2013 г.

«Физические» страдания Эсквайра. Моноспектакль

(Читает на открытом воздухе популярную лекцию по распространению света)

Когда вечор наступит срок
Проститься с делом полюбовно,
То счастлив преподать урок
Я вам по поводу любому.

Но вот эпиграф.… Невдомёк,
Зачем я здесь его привлёк?
А, вспомнил! Вот что происходит:
Как только солнышко заходит,
То с ним уходит и тепло
(вот - и из носу потекло!),
Клонится ниже-ниже луч,
И даже если нету туч,
Становится темней-темней.
Не замечали? Ей же ей!

А дело в чём? О том и речь
Пойдёт сейчас. Предостеречь
Хочу вас: краток буду я,
Скрывает солнца луч заря.

Берём бумагу (стынут руки,
не стать бы жертвою науки!)
И повернём её ребром.
Вы видите – на ней темно!
Что? Потому что солнце село?
Да, но не в этом только дело.
Тут надо вам ещё учесть
(темно, но время ещё есть),
Что света луч, его поток,
Вам, может, это невдомёк,
Зависит сильно от угла.
И если бы не эта мгла,
Я вам бы это показал,
Как дважды два бы доказал.
И если угол не прямой
(какой же холод, боже мой!),
Поток на синус надо множить,
А уж потом его итожить.
Или на косинус, как знать,
Смотря как угол тот считать.

Окоченел, пока читал
(что за холодная страна!).
Ах, батюшки, чуть не упал.
Но кстати вот: угол паденья,
И этот… угол отраженья -
Одна и та же сатана!

Над чем же здесь смеяться вольно?
Уже кончаю. Вы довольны?
Замёрз, замёрз весь, чуть не плачу.
Иду домой, к чертям собачьим!

(Удаляется во мрак, хромая и дрожа от холода).

Октябрь 2013 г.

Диалог на крыше. Шуточное подражание И.Бродскому

Кокон бумажный под нишей,
В коконе кто-то живёт.
«Кто это лезет на крышу,
Кого ещё чёрт несёт!»
«Лезу я выше и выше.
О, как же дождь сечёт!
Крышу я делаю, крышу:
Крыша у нас течёт!»
«Тише, молю тебя, тише!
Жутко, когда стучат.
Слышишь: жужжат под крышей
Сотни моих внучат».
«Ветер мешает мне, ветер.
Уйми его Боже, уйми!
Где, ты жужжишь, вы живёте
Вместе с своими детьми?»
«Жаль, что тебя не вижу,
Могила тебе под стать,
Вот подлечу поближе,
Будешь тогда стучать!»
«Ну, наконец, забрался».
В этот момент как раз
Шершень ударил, зараза,
Прямо под левый глаз!
«Чёртова скользкая крыша,
Нету верёвки, увы!
Лежу я, озера тише,
Ниже всякой травы.
Разум уже на отлёте.
Помню, пока не забыл:
В этом кратком полёте
Птицей, птицей я был!
Листьев задумчивый лепет,
А я лежу не дыша.
Видишь облако в небе:
Это моя душа!»

Октябрь 2013 г.

Возврашение в Москву. Экпромт

Кому дано в земной юдоли,
век обретать себя на воле?
Латать житейские заплаты
дела заносят во прокляты
первопрестольные пенаты!

Здесь сущий Ад, для духа тлен –
Московский метрополитен –
в нас выжигает всё нутро
архитреклятое метро:

Толпа напором всюду прёт,
куда и даром бы не надо,
и из бутылок пойло жрёт
дисплейно-плейерное стадо,
неся поносные привычки,
в ушах – сипящие затычки!
Лахудры всюду распускают
неприбранные волоса,
и остановки объявляют
блатных жидовок голоса.

Повсюду запахи отстойны:
косметикою злой достав,
скот, соблюдая свой устав,
ведёт химические войны!

Октябрь 2013 г.

Из цикла "Послания и переписка"

Элегия

на получение сверхкороткого письма от старого приятеля со сверхдлинным приложением. Посвящается В. Молоствову.

Твоё посланье получив,
Вельми я им доволен стал,
Но только вот, в тени почив,
От жизни вовсе я отстал!
Как лицезреть его прикажешь?
И как его себе покажешь?
Мой "комп" кобенится как конь,
Корм не в коня. Не для меня,
Сего послания броня.
Ужель бросать его в огонь?

В вложенье файл с прихвостьем .dat,
Но как открыть его велят?
Видать, "блокнотом"? Но видна
Абракадабра лишь одна.
Там букв корявых чехарда.
Значки, крючки… Белиберда!

Век электронный! Я зачах.
А ведь бывало, при свечах,
Пером гусиным… И текло
Из писем прошлого тепло.
Из dat – лишь "данные" одни,
Но непонятны и они!

Иллюстрированная поэма-шутка
"Что случилось с Эсквайром в Доломитовых Альпах"

I. Пролог

Чей раздаётся глас прискорбный,
Кто там являет бледный вид,
И откровенно, непритворно
О ком Италия скорбит?

Там обретался в Доломитах,
Поэт наш, доблестный Эсквайр,
А вот теперь лежит побитый.
Он докатался, старый фраер!

Хоть голос внутренний твердил:
"Коль ощутишь в коленках дрожь,
Тут, кляча, ты себя стреножь
И склон неезженый не трожь!"
Но не прислушался, дебил,
И вот – порвал себе ахилл.

Однако в чём же подоплёка
Истории печальной сей?
Тут нет нужды бежать далёко.
Чтоб просто разузнать о ней.
Стихом бесхитростным, без лжи,
О, Клио, муза, расскажи,
Что там стряслося в Доломитах.
И почему Эсквайр побитый.
О чём грустит он, сожалеет,
Кой злющий Рок над ним довлеет?

II.

"От берегов отчизны дальней
В обетованные края
Планиды снежной и бескрайней
С восторгом прибываю я".
Так говорил себе повеса,
Отнюдь уже не молодой,
Посланный волей не Зевеса -
Благословлён своей женой.

Туда, в альпийски Доломиты,
Где все пути ему открыты!
Туда, где скромна Campitella
Расположилась под горой.
И где подъёмник Coll Rodella
Снуёт с восторженной толпой.
Там, там он по всевышней воле,
Изысканной предавшись доле,
Лет тридцать скинет или боле.

Коль не угас ещё огонь,
Едва лишь прибыл - и на конь!
И зрит он горнолыжный рай,
Гор белоснежно-синий край.
Буреют скалы обнажённы,
Искрятся трассы протяжённы,
Мелькает роем тут и там
Толпа суетна по горам!

И в вихре время полетело,
Без лени, стонов и без дела
Он вверх и вниз порхал как птичка,
Пока прескверная привычка
Искать идей или путей
Непроторённых, иль затей
Не пресекла, к рукам прибрав,
Потока суетных забав.

Средь склонов гладких и отлогих,
Крутых, однако же, не многих,
Ухоженных и безопасных,
И тем, конечно же, прекрасных,
Между отвесных рыжих скал
Один ужасный склон лежал
По кулуару под горой
С названьем странным Sass Pordoi.

Вверху - там станция одна
Как раз над пропастью видна.
Там на вершину диких гор
Таскал людей фуникулёр.
Туда, на грозный сей откос
Протянут двухдюймовый трос.
Моторы мощные гудели,
Колёса жуткие вертели.
На них тот самый длинный трос
Кабину круто вверх понёс.

И вот поднялись, осмотрелись
Какой простор, какая прелесть!
Фуникулёр стоял под нишей,
Стальное колесо – на крыше.
А выше… Только небо выше!
Ах, красота альпийских гор,
Хвала тебе, фуникулёр!

Там плац обзорный отгорожен,
А чтоб турист неосторожен
Не лазил всюду невпопад,
Нагляден, даже жутковат –
Предупредительный плакат.
Клонился к западу закат.
Гор доломитских стройный ряд
Уж розовел, и холодало,
С востока ветром задувало.
Вот вниз кабину унесло
Размеров адских колесо.

Ему бы надо в ней спуститься
С вершиной мирно распроститься,
И там по склонам ровным, гладким,
Изящно, быстро, без "накладки"
К отелю к ужину скатиться.
А он предпринял этот вздор:
Спускаться с этих диких гор,
Прости-прощай, фуникулёр!

Увы, не чаял наш герой,
Что там, под этою горой
С названьем странным Sass Pordoi,
Ему Судьба уж лапу жмёт,
И там нетерпеливо ждёт
Его "О, жалкий жребий мой!"

По плато путь лежал в разбег,
И жёсток снег, неровен бег.
От лыж набитая тропа
Была видна и не видна,
И кант стальной не раз на ней
Цеплял за выступы камней.

Вот кулуар, и путь туда,
Он с виду, вроде, – ерунда.
Тепло, не круто, не беда!
И спуск ведёт на перевал,
Откуда путь свой начинал
Фуникулёр на Sass Pordoi,
Которым пренебрёг "герой".

Но склон не езженный почти.
Здесь камни, ямы на пути,
И здесь не трасса, где "ратрак"
Всё раскатал, а - буерак!
Чтоб повернуть в один присест,
Тут вовсе нет удобных мест.
Чуть опоздал – и понесло,
А не упал – так повезло!
А наст непрочен, снег глубок,
Попал по полной, голубок!

А силы тают, сил уж нет.
Ах, где его семнадцать лет!
Вот поворот, его качнуло,
Толкнуло вбок, перевернуло.
И пятки лыж ушли под наст.
На целине он не горазд!
Остановился, оклемался,
И понял – вот и откатался.
Теперь как горнолыжник – ноль,
В ноге саднит тупая боль.

III. Эпилог

А дальше? Что ж ещё чудить.
Пора и музу пощадить.
Как добирался до отеля,
Как ждал ещё конца недели.
Хвала, дни быстро пролетели.
Как он крепился и людей
Пугал он бледностью своей.
Своей походкой несуразной
И хромотою безобразной.
Но был бы он ещё бледней,
Ещё бедней и даже злей,
Когда б узнал, что с телефона
Скостили тысячу рублей.

Ну вот, теперь яснее стало.
Спасибо, Муза, рассказала,
Как он катался в Доломитах
И отчего лежит побитый.
И почему ступня объята
Бронёй из кальция сульфата*.

*Прим.: CaSO₄ ∙ 5 H₂O – это гипс.

      

Пиитический ответ на письмо приятеля

Не ответил, право, каюсь!
Тут кругом я виноват,
Пеплом сыплюсь, исправляюсь,
Извини, коль невпопад.

И прости, опять занудну
Свою музу привлеку.
Может быть тем обоюдну
Для нас пользу извлеку.

Коли скоро для ответа
Здесь ничтожнейший сюжет,
Шлю свободный от сюжета
Пиитический ответ.

Мне теперь получше стало,
Легче стало мне, ей-ей:
Хоть Судьба накостыляла,
Обхожусь без костылей.

Пусть пока ещё я маюсь
И не светят чудеса,
До больницы добираюсь
За каких-то полчаса.

Раз ступня болит, не гнётся,
То терпения достав,
Разрабатывать придётся
Воспалённый мой сустав.

Ничего, авось прорвусь я
И с хромающей ногой.
Я с Судьбою разберусь я
(Если не она – со мной…).

Закругляюсь, расстаюся.
Заболтался, старый фраер.
И за сим я остаюся:
Достопреданный Эсквайр!

Октябрь 2013 г.

Жестокий диалог (к состязанию двух великих поэтов)

А.Б. к Эскв. (подаёт тему)

"Лежит Эсквайровское тело,
Пред нами жертва Доломит".
А теперь твоя очередь!

В.Ц. к А.Б. (развивает тему)

«Лежит Эсквайровское тело,
Пред нами жертва Доломит!»

«Ну а кому какое дело?
Подумаешь, нога болит».

«Но бренное страдает тело,
Изнемогает он от ран!»

«Опять, кому какое дело,
Ведь сам же виноват, болван».

«Легко сказать "какое дело",
Он провалился в буерак!»

«Ну пострадало чье-то тело,
Ну провалился, коль дурак».

«Он, может, сожаленья просит,
Что так несчастен его рок!»

«Пусть впредь болвана не заносит,
Хороший получил урок».

«О люди, как же вы жестоки,
Жесток и заданный урок!»

«Получит он ещё уроки,
Когда не примет впредь зарок:

Куда не надо не соваться,
Не будет и страдать от ран,
Не надо будет и валяться,
Не будет больше и болван!»

К А.Б. послание в стиле и духе "Д. Давыдов – Бурцову"

Друг мой бедный, что за время!
Не гадали: "чёт – не чёт",
Что подцепит жизни стремя,
Строй наш дружный рассечёт.

Ах, как жаль, что так собою
Ты Отчизну обделил:
С многодетною семьёю
В Забугорье укатил!

Нам с убогого пригорка
Не видать твой дальний брег.
Видно, лапти да махорка
Выпадают на наш век.

Но клянусь своей судьбою,
Если буду я в живых,
Ещё выпьем мы с тобою
Шесть стаканов пуншевых!

«Они полны, уверяю,
В них сокрыт небесный жар,
Приезжай, я ожидаю.
Докажи, что ты гусар!»

Посошок - обычай древний,
Ох, уважим, как досель,
И помчимся: я в деревню,
Ты – за тридевять земель!

Призрак (к А.Б.)

По полям твоей Отчизны
В протяженье стольких лет
Шлялся призрак коммунизма,
Натворив немало бед.

Здесь кого-то обделили,
А кого-то вознесли,
Там кого-то посадили,
В путь последний проводили
И в анналы занесли.

В чём был смысл и в чём значенье,
В Лету канувших тех лет?
Жизнь, сама как в заточенье,
Не дала пока ответ.

И дождёмся ли ответу?
Знать себе на похвалу,
Лишь пустила нас по свету
Словно кукол по столу.

Оскал А.Б. Экспромт

Ярок сам - и стих твой ярок!
Он – как солнечный подарок.
В нём особенно удал
Твой блистательный оскал!

В век наш серый и унылый
Как душе моей он милый!
Твой оскал, что очень мил,
Очень многих "зацепил".

Как сиял он в кулуарах,
Твой чарующий оскал,
Даже где-то в мемуарах
Игорь Бекман описал!

Тут уж мимо не проедешь.
И восторга не тая,
Чаю я, когда приедешь
В наши дикие края,

Здесь в шезлонгах развалиться,
Усладится сим фиалом
(Проще - досыта упиться!),
Пить прохладный, до оскала,
Из прозрачного бокала.

Чтобы нам вольготно стало
(Коль угодно - до оскала!)
И пусть хрупкий тот бокал
Отражает наш оскал!

«Родительский» падеж

Мы трепещем от волненья,
Замираем чуть дыша
Пред засильем наклоненья
Родительна падежа.

Ну и чёрт с ним, чем он дался,
И найти замену где ж,
Чтоб не часто попадался
Речи русской тот падеж?

Даром что не так приятен,
Нам он - как родной отец,
Раз доходчив и понятен
Стиха друга красотец!

К А.Б. по поводу падежа

Прости, непонятно пока, ты о чём?
Ведь я к этой рифме вообще ни при чём.

Не я сочинил же, а вроде бы ты:
«…Поступка парня красоты».

Придётся оставить пока без ответа
Всю ясность твоего пониманья предмета.

Она производит смешную ужасность,
Предмета твоего понимания ясность.

Лучше б вот так: оставлять без вниманья
Предмета ясность твоего пониманья.

Нет, надо сказать здесь лучше всего:
Ясность предмета понимания твоего.

О! Трудно вложённый падеж понимать,
Вот и запутался, едрёна мать!

Мораль:

Вложенный родительный падеж,
Как на карте мира Бангладеш.
Часто на вопрос "кого, чего?"
Нам не отвечает ничего!

Наш ответ критику-чемберлену

Что здесь за скучный грамотей,
Педант и строгости фанатик,
Исполнен выспренних идей,
Грядёт на сцену, словно антик?

Все шалости мои отверг
И критикою исполинской
Во скорбь и прах меня поверг –
– Загранорощенный Белинский!

Без крупных умственных затрат
Суть шуток слишком плоско понял.
Он понадёргал тут цитат.
И думает: меня он пронял!

Нет, миленький, уж ты окстись,
От напряжения расслабься.
Поди умом не повредись,
Но благосклонностью прославься!

А лучше, критик беспримерный,
Умерь велеречивый лай,
И стих свой, в меру безразмерный,
Ты больше мне не присылай!

2013 г.

Итог пиитического состязания на Facebook'е

О, до чего ж вольготно сталось,
Весёлая грамматика!
На Мордокнижье разругалось
Два старых маразматика:
Один глаголом звонко хлещет,
Другой ответит падежом.
Но ни один не вострепещет,
И режет грамоты ножом.
Вот поединок двух гигантов,
Всё замирает, страшно аж!
Куда там подвигам атлантов.
И публика впадает в раж.
Несть для толпы желанней стрельбищ,
Ведь алчут хлеба все и зрелищ!

Вите М. дружеская эпиграмма в старинном стиле

Художник дерзостный на фото разместил
Потомка дюжего народных наших сил,
Покрытых славою Великого похода
И вечной памятью Двенадцатого года.
Уста сомкнутые, он мыслью сокровенен,
Плечми могуществен и взором дерзновенен!
Victor наш новую викторию справляет,
Парижский фаллос он свободно подпирает!
И горделивей вознеслося острие,
В зените славы муж, французы – в жопие!

Современным "спеликам" послание Первое.
На "автодайвинг" в Крыму

Пояснение для несведущих: спелеологи из Украины ухитрились провалить в пещеру Монастырь-Чокрак, Крым, Караби-яйла, автобобиль-иномарку. Есть пострадавшие. На спелеорассылке http://cml.happy.kiev.ua состоялось обсуждение, в котором проучаствовал и Эскв.

I.
Вы читали, что случилось,
Вы слыхали этот "крак"?
Это тачка провалилась
В пропасть Монастырь-Чокрак!

Случай сей, своим трагизмом,
Землю, равно и всех нас
(И своим идиотизмом)
Основательно потряс.

Да, наш спелик позврослевший
Оснастился и подрос,
Только с жиру располневшей
К тачке жопою прирос.

Думаю, хана пещерам,
И боюсь, не сдобровать,
Если спелик наш по шхерам
Стал на тачках разъезжать.

Даром что природе больно,
На неё зело плевать,
Зато "круто" и "прикольно".
Понеслись, едрёна мать!

Загрузив багажник пивом,
Что б в пещере ссать им криво.

А куда ещё деваться,
Что б ему себя любить?
Тут, однако, может статься,
Я сумею пособить:
В книгу Гиннес записаться,
Что б пол-мира удивить!

Пусть бы спелик наш залез
В "Бентли" или в "Мерседес",
На сиденье развалился,
Напоследок хлопнул дверь
И с разгону провалился
В глубочайшую пещерь!

II. Самоответ в предвиденье самых злостных осуждений

Поборник нравственных учительств,
Ветхозаветный сей "пророк",
Путём злословия мучительств,
Преподаёт нам свой урок.

Идей абсурдных одолжает,
Несть светлых в голове идей,
Однако нагло продолжает
"Глаголом жечь сердца людей"!

Ну надо ж быть столь дико-злобным!
С поэзией хоть не знаком,
Лукаво-грешно-пустословным
Слагает вирши языком!

Да, наш Esquire докатился
До самых низменных забав,
Моральных принципов лишился
В пещерь безнравственности пав!

Современным "спеликам" послание Второе.
На обсуждение контеста "Торгашские Гонки"

На украинской спелеорассылке #CML велось обсуждение Спелеологического контеста в пещере Торгашинская

Толпа ликует и шныряет,
В пещере нет свободных мест.
Здесь новый "спелик" замышляет
"Спеликлогический контест"!

–"Куда? Зачем и для чего?
Нам непонятно ничего!"
–"Отстань, чего ты так пристал?
Молчи, от жизни коль отстал:

Чтобы в герои записаться,
Себя погромче заявить,
Адреналином накачаться
И силу мышц своих развить.

И силой мышц, итак могучих,
Показывая свою стать,
Средь галерей, мышей летучих
Своею глупостью пугать.

Ломить ходами щелевыми,
Пусть рухнут глыбы, пыль летит!
Восторг: с мешками вещевыми
Метаться между сталактит!

Сквозь геликтитов хрупких чащу
В азарте к финишу спеша,
Глаза безумные таращить
И вепрем загнанным дышать.

Такого дерзкого сраженья
Никто не видел до сих пор!"
И слабый голос возраженья
Всеобщий получил отпор.

На всех нахлынуло волненье,
Все взбудоражились, кипя,
И разгорелось обсужденье,
Поднялись все, шипя, хрипя.

Кое-кого возьмёт и смех,
Как взял отчасти и меня:
Здесь каждый строго против всех,
И каждый только за себя!

Однако нет картины новой:
Всегда здесь каждый – господин,
Лелеет замысел бредовый,
А голос разума – один!

Современным "спеликам" послание Третье.
О важности памятных таблиц в пещерах

Ряд видных деятелей современной спелеологии выдвинули идею о необходимости установки памятных таблиц в пещерах

I.

Излишне строго рассуждая
И всякий здравый смысл поправ,
Так мрамор с бронзой осуждая,
Поэт великий был неправ!

Когда-то спором досаждали
О пользе мраморных таблиц.
Иные вяло возражали,
Но под напором пали ниц!

Отринься возражений бледных.
Пещера – вовсе не нора,
И без таблиц тяжёло-медных
Скучна подземная дыра!

Да, спелик юный и надменный,
К тебе веду смиренну речь:
Ты мир безлунный, мир подземный
Собою изувековечь!

Пусть мрак тот скорбный, где в безлюдье
Златые дни мои неслись,
Венчает бронзы многопудье,
Украсит мраморная слизь!

Здесь может кто-то в жути тёмной
Несчастный, голову свернул,
В сифон сверхдлинный и бездонный
Без акваланга занырнул.

Иль повредившись головою
С природой в яростном бою,
С подругой пылкой молодою
Утратил девственность свою.

А кто-то, кто зело упорно
Во мраке этом долго жил,
Ввиду отсутствия уборной,
Помойку первым заложил.

Всё, что случилось – не отстойно,
Забвеньем не заражено.
Всё – архиважно и достойно
На стенах быть отражено!

И в "Снежной" зал, где средь отбросов
Во мраке ночевал лишь ..й,
Ты опусти на гибких тросах
Огромный бронзовый статуй!

Ведь бездну брал ты прямо с бою,
Не то, что лет минувших лох.
Пусть знаменует он собою
Великий памятник эпох.

Пусть лик его не удручённый:
Надменный взгляд, карбидный свет
И совести неомрачённой
Давным-давно простывший след.

Потомков пусть мобилизует
И у зевак рождает жуть,
Пусть он десницей указует
К реке зловонной верный путь!

О габаритах прочь сомненья,
Пусть голова не заболит:
Для узких мест яви долбленье,
Для шкуродёров – динамит!

Едва ль осудят вашу рать
В пристрастье к славе нездоровой,
Ведь бездну целую зас…ть
Легко? Легко ль? Поди, поробуй!

II. Самоответ рифмоплёту Esquire

Вот! Возвратился он опять!
И вновь общественность морочит.
Он отсылает время вспять.
Воистину, чего он хочет?

Сварливым языком юлит,
Сарказмом нас одолевает,
Как школьник дерзостный шалит
И злобным ядом поливает.

Всех окончательно достал
Сей лютый непотребный раптор.
Вели ему, чтоб перестал,
Заткни его, о модератор!

Современным спеликам Послание Четвёртое.
О роди человеческого фактора в ЧП

Не следил я за рассылкой
В информации изъян.
В добровольной моей ссылке
Только воля да бурьян…

Чем дознанье завершилось
С тачкой, рухнувшей в Крыму,
Есть для выводов решимость,
Есть ли польза, и кому?

Или снова в оправданье,
По инерции и тут
Сверхдибильный «автодайвинг»
Всяким «факторам» сдадут?

Просветите ж, к вам посылка,
Дорогие кореша.
Ваша дивная рассылка
Тут особо хороша.

Лишь про фактор «человечий»
Тут не надо наперёд.
Разгильдяйство, враг извечный,
Под него не подойдёт.

Ссылка на него – уловка,
Фарисейство и обман.
Чью-то глупость, но неловко,
Кроет хитрости туман.

Способ выбраться на остров,
Ну а правду утопить
У блатных зовётся просто
Так: «горбатого лепить».

Хоть рискую неизбежно
Быть оплёванным опять,
Выскажусь жёстко-небрежно,
Но подам тем самым знать:

Фактор этот «человечий»
Сродни тупости овечьей,
И неплохо лечится
Плёткою отеческой!

Самому себе. Эпиграмма

Пусть скажут все, кому не лень:
Esquire – ера, забияка,
Сам на себя бросает тень,
Язвец, шельмец и просто бяка!

Да, он зануден и ворчлив,
И стих его зело сварливый.
Но, согласитесь – справедлив.
Как тот... Людовик Справедливый!

К Людм. К., пиитэссе, мастерице медитативного стихоплетения

Какая чудная деваха,
Толь стрекоза, толь «неба птаха»
Спустилась здесь с Небес на Землю.
Ей с замираньем толпы внемлют,
Взирают, трепетно дыша,
На ту, что нежно так щебечет
И щебетаньем души лечит:
Ну до чего же хороша!

Ах, сколь цветисто многословье!
Но стоит пристальней взглянуть:
Занудливое пустословье
Скрывает выспренняя муть.
Болезненно-витиевата,
Запутанно-замысловата,
Порой строга, велеречива,
мистична и «медиточива»,
Мудронапичканная дева
Стекает мыслию по древу!

Читать её стихи не скучно,
Но всё же несколько докучно
Разматывать сухой плетень –
Строк узловатых мутотень.
И заблудится, может статься,
Среди заумных медитаций.
Туманно-тёмный смысл ловить
Стихов, написанных прилежно,
Чтоб не терялась мысли нить…
Боюсь, однако, неизбежно
На этом поприще безбрежном
Нас будет муторно тошнить!

Виртуальному Критику Послание

О ты, мой Критик супротивный,
В мозгу извилину яви:
Эсквайр, поэт "интерактивный",
Для критики неуязвим!

Утри лицо в злобных подтёках,
Окстись, врубись, себя уважь:
Эсквайр для вас – звезда в потёмках –
Не личность вовсе, а типаж!

Сражаться с ним – пустое дело.
Пали в сей призрачный статуй,
Вотще мечи словесны пули,
Ты воздухá вокруг фехтуй –
Лишь сам себе изранишь тело,
Гордыня же получит… дулю!

Мише Соротокину посвящение

Нам уготован путь один,
Мы все велеречисты.
Ты – верующий, христьянин,
Однако атеист я.

Бывал порой в экстазе я,
Когда звучала Тема:
Есть у тебя фантазия,
Есть у тебя Система.

В центр Человека поместив,
Ты, думая с «размахом»,
Вселенную перекрестил
На Бога, одним махом!

И Бога нечего искать,
Не страшен нам и Демон,
И мыслить можно перестать,
Ведь вот он, Бог – везде он!

Отрадно миром взор ласкать,
Беду поправ затылком,
Ведь Бога можно отыскать
И в хламе, и в бутылке!

На свете, в общем, всё одно,
Добро ль возьми и зло ли –
Отображенье всё равно
Всесущей Его Воли!

Но здесь ты здравый смысл попрал,
Коль волею-неволей
Законы физики назвал
Сокрытой Его Волей.

Кружится атом, как бурав,
Фотон летит поспешно,
По воле путь себе избрав,
По… Божией, конечно.

Но, Божью Волю возлюбя,
Повязан ей вовеки,
И атом мыслит у тебя,
Не только человеки!

Однако должно мне сказать,
Что скучно и докучно
И понимать, и разбирать,
Чтó свалено всё в кучу.

Что главного ты не усёк:
Куда же зарулил ты,
Ведь Бога, в сущности, во всём
Размазал, обнулил ты!

Как будто дан был тронный зал,
Была дана и Тема…
Смешал всё в кучу и сказал:
Вот вам Моя Система!

Оставь досужие финты,
Раскинь рассудком чистым:
Не верующий вовсе ты,
Скорей, матерьялист ты!

Коли Вселенная есть Бог,
Так и займись же Ею.
За телескоп засесть бы мог,
Тогда твой «Бог» виднее!

Туда, во тьму, за Млечный Путь
Вопри пытливый глаз.
Поймёшь: Вселенная отнюдь
Не замечает нас!

Когда азы хотя б ты знал,
То посудить бы смог,
Что растворяется Она,
Бежит от нас твой «Бог»!

Что ж толку веровать в него,
(В Неё, Её Законы)?
Абсурд, а боле ничего,
Пусты висят иконы…

И в толк никак я не возьму:
В сей жизни, для везенья
Молиться станешь ты кому?
Закону тяготенья?

Хотел бы я понять итог,
Не будь я атеистом,
Что б молвил христианский Бог
На все твои витийства?

И как узнать бы я хотел,
Опять же, если б мог,
То, как отнёсся бы к тебе
Христос или Пророк?

Быть может, так сказал бы Бог,
Чеша себе затылок:
«А может, в голове его
Отнюдь не без опилок?

Считается христианин,
и коли так, то славно,
себя считает не один
исконно православным.

Зачем же следует Ему
Как некому «закону»?
И верит он по-своему,
Отнюдь не по Канону!»

Быть может, молвил бы Христос,
Смиреннейший без меры,
Так ненавидевший всерьёз
Презренных лицемеров:

«Да он, по сути, – фарисей
(не живший на Востоке),
Но слава Богу, не еврей
Сей Миша Соротокин!»

Aвгуст 2014.

Михаил Соротокин и Вектор Эволюции

Средь дураков и звездочётов,
Среди профанов и учёных
Вопрос докучлив был всегда:
Чтỏ Миром движет и куда?

Что за отчаянная суть,
Из века в век вселяет жуть,
Та, что средь войн и революций
Зовётся словом Эволюция?

Добра и Зла немой эректор
Нам предстаёт как некий вектор,
Поскольку ясно без сомненья:
Она имеет направленье.

Молчит, однако, как могила:
Откуда движущая сила?
И почему, нам в утомленье,
Порой меняет направленье?

Здесь математика в пике,
И вся наука в тупике!
И мчатся глупостей потоки…

Но тут явился Соротокин!

Мустангом прыгая по кочкам,
Над всеми "i" проставил точки!
Ему вся алгебра под стать,
Что пару пальцев обсосать!

Он доказал в нелишний раз,
В позор и прах повергнув нас:
Тогда отгадка гениальна,
Когда решенье тривиально:

"А что же Бог, всему Отец?
Всему Начало и Венец?
В гордыне знаний, где вы были,
И почему о Нём забыли?

Вернитесь, блудные сыны,
Отриньте немощные сны.
Коль наши знанья непригодны,
Так значит так Ему угодно!

И более: скажу вам прямо
(лишь не кобеньтесь тут упрямо),
Вот вам задачи резолюция:
Он Сам есть Вектор Эволюции!"

О, вот Пророк! Осанна в Вышних.
Кто лучше мудреца разыщет!
Воистину, наука – прах,
И мы ходили в дураках.

Но кто из нас подумать мог,
Что этот вектор и есть Бог!
Ты Миша сам, как Бог-отец,
Нам прояснил всё, наконец!

Подобны перлы – что цветы!
В среде, где обитаешь ты,
Твои витийства не поносят?
К какой религии относят?

В восторге я, до немоты.
Своих идей достоин ты.
Тебя толпа на сцену просит.
Боюсь лишь, … к доктору попросит.

Октябрь 2014 г.

М. Соротокину АКРОСТИХ!

Словно луч пурпурного заката,
Огненным светилом незакатным,
Ризами полярного сиянья
Освещая горные массивы,
Тени, мрак безбожья разгоняя,
Отражая Сущность Мирозданья,
Космоса верительный Мессия
Изливает светочем потоки:
Нам явился в нимбе СОРОТОКИН!

Козы, розы и морозы, и тщетные Судьбы угрозы
или
«2014 – СИНЕКОЗЛИНЫЙ КАНУН»

Л. Колодяжной дружеская пародия

Нам Время – вечно строит козни.
О, как от козней мы устали!
Скрипят усталые полозья;
во мрак и дым сокрылись дали...

Но – верьте: там дождя дробинки,
там – грозы, розы и мимозы,
там – по неведомым тропинкам
Священнейшие бродят Козы!

И руно, вечно золотое,
по тропам узким тонко вьётся,
стихом изысканным плетётся,
наследье Греции святое...

Пусть – за окном скрипят морозы
на небе хмуром и беззвёздном.
Все – тщетные Судьбы угрозы,
(все – разом,
словно медным тазом)
накроются пусть мехом козьим!

Янв. 2015

Из цикла "Тусовка на Рассылке"

На спелеорассылке #CML (Caver’s Mailing List) активно обсуждался вопрос о воссоздании т.н. Российского Спелеологического Союза (РСС), ну и, как всегда у них, разгорелись страсти нешуточные… Конечно же, Эсквар, никак не мог пройти мимо…

Спелеосомнения Эсквайра

Подражание И. Бродскому

Ох, друзья, предвижу страсти,
будет спеле-опорос,
в революциях– о Власти –
архиважнейший вопрос!

Будет ли глядеть забавно,
как делить начнёте власть,
разругаетесь подавно,
ох, уж нагрызётесь всласть!

Будет вам ещё волнений,
ошалеете, устав…
Будет прений вам и трений
разрабатывать Устав!

Даже в малом – дело юзом,
и уже вселился бес:
как управиться с Союзом,
с Президентом или без?

Мне бы по фигу, как в ссылке,
но и я душой устал,
даже славную рассылку
изучать я перестал.

Раз однажды, как придётся
я прилёг, себе в укор.
Чу, как будто спор ведётся,
Будто слышу разговор:

Он:
«Будто потянуло тленом:
это РСС’а Пленум?»
Она:
«Нужен этот РСС…
я бы убежала в лес…»
Он:
«Чем бы лезть мне в РСС,
лучше б на тебя я влез!»
Вместе:
«На них глянешь – ноги зябнуть,
не пора ли нам дерябнуть.
Милый спелеодружок,
выпьем же на посошок!»
Он:
«Моя спелеоподружка,
у меня с собой косушка!»
Она:
«Милый спелоекрасавчик,
у меня с собой мерзавчик!»
Вместе:
«Хорошо принять лекарство
от волнений в государстве!
Слава полю! Слава лесу!
Нет – начальству и прогрессу.
С РСС’ом щей ли сваришь.
Ну а сваришь – отберёт (?)
Но чем дальше в лес, товарищ,
тем, товарищ, больше в рот.
Приглядись, товарищ, к лесу!
и особенно к листве.
Не чета и РСС’у,
листья вечно в большинстве!»

Вот так бес, какая мука,
и вообще, причём тут «лес»?
Вот мерещится докука…

Братцы,
НУЖЕН РСС!

Фев. 2016

РССовские страсти по Эсквайру

Стихотворение в прозе

Друзья! Таких страстей не было подавно.
Ну до чего же их наблюдать забавно!

В таком болоте не стыдно перемазаться
(Если не обращать внимания на троллинг примазавшихся…)

Зима почти настала, все в берлогах,
А тут все вдруг проснулись. Бандерлоги!

Нет-нет, не хочу переходить на личности,
Но и аз, грешный, к идее отношусь критически.

Все мы отлично знаем о сложностях:
Они огромны до невозможности!

Впрочем, не будем ходить в тюленях –
Они отражены все в «Бюллетенях…»

Да, было время, мы когти рвали,
А теперь наступаем на те же грабли?

От рогаток всяких мы, как могли, хоронились,
Но они ведь, подлые, всё равно сохранились.

Помните, Союз столкнулся с этим валом,
И в конце концов они привели к развалу!

Помнится, тоже начали allegro vivaсe,
Но потом спустились до largo нихреначе…

Однако, есть возможность опять начать с нóля,
О чём хорошо недавно заявил Чеботарёв Коля:

«Что тогдашний РСС сказал «до свидания»,
Так в том виновны завышенные ожидания.

Сделаем его неким органом для начала,
И с оным органом жизнь начнём с начала!

(Кстати, у него самого такой орган не из мочала,
И не одна свистуха в поле от него зачала!)

Это у плохой жены есть повод для развода.
Пустяки, в какой семье не без урода?

Так что Женя (Снетков), брось мучиться,
Шуруй по уральской схеме, и всё получится!»

Ох, не любят на Руси водку разбавлять водою,
Но просто обожают заниматься ерундою.

Воистину, друзья, тяжки наши страсти.
Но я опасаюсь иной напасти:

Там, где бюрократия играет forte,
Там уже не до пещер и не до спорта!

Декабрь 2015 г.

Напутствие

Пусть я – «другой», не вместе с Вами,
И не в строю я состою,
Но адекватно пропою
Вполне нормальными словами:

Тот в мире прыток и удал,
Кому Господь Свободу дал.

Комар ликует над водой,
Резвится спелик под землёй.

Но на Свободу есть напасть:
Нужна, нужна над нею Власть!

Трепещут: под Законом – мразь,
В пруду под щукою – карась.
А в спорте был от власти горд
И Профсоюз и Госкомспорт.

Я помню лет минувших мглу:
Давил Илюхин МГУ!

Зато был прок: не каждый мог
В пещеру влезть – висел « замок »!
Тех лет, увы, не чаю я –
В пещерах грязь и толчея!

Чтоб дух подземный не протух,
Нам нужен Спелеопастух!

Витает в залах едкий вкус –
Нам нужен Спелеосоюз!

Фемиды верные сыны,
Отцы достойны нам нужны!

Я вижу сонм отважных лиц,
Пред ними пасть готов я ниц:
Снетков, Шелепин, Дегтярёв
И доблестный Чеботарёв.
А Пильский – это ль не бесценок? –
Он склонен к трезвости оценок!
Клянусь, всех Вас достойней нет,
Сквозь бездны вышли Вы на свет!
Для Вас девиз готов уж есть:
«Во Тьме да воссияет Честь!»

А для иных в остатке роль:
Враль, шут и плут, коварный тролль!
У них призвания не те –
Таскать им воду в решете.
Рассылка вовсе им не чат,
Пускай «иные» помолчат!

Покуда к цели не придём,
Субординацию блюдём!
И цели этой славной для,
Активных ставим у руля!

Я с этим лозунгом, я с ним!
Тогда без суеты и стресса
Свои колени преклоним
ВСЕ – под знамёна РССа!

Фев. 2016 г.

СамоПильские угрызения Эсквайра

Опять загажена тропа,
Опять со сводов льют помои
«Простейших личностей» толпа
И мерзопакостные тролли.

Вновь кто-то вызвал камнепад,
За глыбу зацепил неловко,
Опять возникнув невпопад
В такой несносной обстановке.

А кто расстроился всерьёз,
Не смогши оных остеречься,
И даже (от обид и слёз?)
Решил «умыться, утереться»?

Наш Пильский! В расстановке цен
Он прозорлив, и перед залом
Средь «погорелых мизансцен»
Всегда с открытым он забралом!

А кто там купно с Бурмаком
И с девой юной Василисой,
Прикидываясь простаком,
Свой лик упрятал за кулисой?

То МГУ-шник, то Эсквайр,
Звучавший часто грубым тоном,
Всем надоевший старый фраер,
Вооружёный «камертоном».

Средь столкновения светил
Затеи дерзостно-безумной
Столь безрассудно разделил
Души волненье девы юной!

Ну что ж, как видно, он дожил,
Публично получив по уху,
Увы, по делу заслужил,
Эсквайр убогий, оплеуху!

Эсквайр, ты жизнь спалил дотла,
Пора, давно пора в отставку.
Иного нет тебе титла,
Носи презренную «приставку»!

Вполне заслуженно пропал,
Не заслуживши комплиментов.
Лишь непонятно, как попал
В элиту «Первых Президентов»(!??)

Фев. 2016 г.

«Пильская» адвокатура Эсквайра

Все помнят школьную науку,
Читали словно по складам:
«Однажды лебедь, рак да щука…»
Короче: «Воз и ныне там!»

А что бы вышло, коль иначе? –
Вот по логистике задача!

Допустим, тянут, тянут дружно,
Да только, вроде, не туда…
Ведь думать каждому не нужно
В избытке общего труда.

Вожак всё знает – и прекрасно!
А остальные все согласны.

Иные видят: встала глыба,
Не каждый всё-таки дурак.
Молчат, однако, словно рыба
И пятятся в толпе как рак.

Когда Сам Главный тянет ввысь,
Так ты попробуй заявись!

Судьба не многих повязала
– вот всем знакомый имярек –
С открытым выступить забралом
И правдой резать поперек.

И жестка у него ухватка,
Не валко держится, не шатко!

А ведь без хватки крокодильской
Порой не сделать ничего,
Во всяком деле нужен «Пильский»,
Так поприветствуем его!

Иль вам не симпатичен Пильский
С его ухваткой крокодильской?

Быть может, он и вам поможет,
Извергнув благодать на вас,
Но если вдруг не вышли рожей,
Зальет волной фекальных масс.

Ништяк! Чего же вы хотите?
Коль заслужили – потерпите!

Все знают, есть закон негласен:
Тот, кто, шагая невпопад,
Со всеми явно не согласен,
Нарвётся сам на «камнепад».

Итог такой Эсквайру ясен,
Ведь часто… с Пильским он согласен!

Март 2016 г.

Чеботарёвский дифирамб Эсквайра

Кого, кого вокруг все знают,
Кому сопутствует успех?
Кого все страстно обожают,
Кто знает абсолютно всех?

Всяк сущий, в облацех витая,
И волк голодный средь снегов,
Пёс в подворотне каждый знает,
И знает Усиков его.

В чью честь порою раздаётся
Сквозь Интернет восторга рёв?
Гадать нам долго не придётся:
То – Коля, то – Чебортарёв!

Он трезв умом, дороден телом,
Он чести друг, не терпит ложь,
Способен выступить по делу
И страстно любит молодёжь.

Иных не лучше, может статься,
Но как он мягок, Боже мой!
Готов он с временем расстаться,
Готов он жертвовать собой!

Вот это да. Вот это – птица!
Скажите, кто с таким сравнится?

Вокруг достаточно примеров,
Ан, не достигнут до него.
Хоть он давно в пенсионерах,
Но любят женщины его!

Кто думает совсем иначе?
Кто против? Пильский, например…
Так что же, Он активен, значит.
Лишь жалко – не миллионер!

Он много в этой жизни вынес,
И убедились мы – не трус.
Пусть даже нищий (это минус),
Не олигарх – а это плюс!

Ах, если б в силах был, тогда бы
Сей перл в толпе иных повес
Вослед за Усиковым я бы
Его задвинул… в РСС!

Март 2016 г.

Крымские рыдания Эсквайра

Подражание Я. Полонскому

Привет Сергей, привет Андрей!
Скорее капель мне налей,
Н.Ч., наш спеле-полубог,
Принять известье, удручён,
Без содрогания не смог –
Я не для этого рождён!

Вот это взрыв – последний взрыв…
Эсквайр без чувств упал в обрыв.
Читает… и концы долой,
Рассудок застилает дым:
Абхазию – да на покой?
И сиротой оставишь Крым?

Ужель тех лет прошедших дым,
Пещерный Крым, свободный Крым,
Обитель дерзких юных дел
Н.Ч., забудешь как-нибудь,
Куда бы ты ни полетел
Душой и телом отдохнуть?

Забудешь перемену лет:
Вот юный спелео-атлет
Полез на яйлы - не дурак?
Им было большее дано!
Забудешь Монастырь Чокрак,
Где тачка рухнула на дно?

Сочтут скорее дураком,
Тех, кто тащился вверх пешком,
(А помнишь ли дорогу ту?)
Через Алушту и Рыбачий
Под майским солнцем, весь в поту
Под рюкзаком Яйлу ишачил!

Всё как-то враз исчезло вдруг
(Иные времена, мой друг!)
По шее чуть не получил
Козлов (начальник КСС!)
И этот случай поучил:
Вам срочно нужен РСС?

Иные времена, мой друг,
И эта мысль пришла не вдруг.
Не ложно, станем врать едва ли:
Едва пещеры описали,
Как быстро замыкает круг
Факт – всё вокруг мы обосрали!

Заполнен на Эсквайра лист,
Эсквайр – последний пессимист.
Тогда как совесть всем нужна,
Когда скотами правит Бес,
Какого, в сущности, рожна
Вам даст какой-то РСС?!

Апрель 2016 г.

Злачный центр кристаллизации РСС

Компиляция Эсквайра с Д. Усикова

Сто благодарностей, друзья, вечор средь вас был снова я!
На заседании, потом – в пивбаре рядом за углом.

Стоял крутой пивной угар, и как камыш шумел пивбар.
Как в улье гул – мужская рать в России любит пиво жрать.
Прохладой влёк пивной бокал и коромыслом дым стоял.
Хоть цены были не шиши, зато креветки хороши!

Хотелось пить невыносимо, и… навалились, что есть силы!
Поскольку все тут собрались, ну и, конечно, надрались…

Уж так в России повелось: когда в вине утопят злость
И отлетают все тревоги, то начинают спор о Боге.

Но тут довлел над всеми Бес – архитреклятый РСС!

Шло время тихо, незаметно, и вот надрались мы конкретно.
Когда пошло на пятый круг, то силу я почуял вдруг.
Шелепину, что слева: «Друг, да оглянись же ты вокруг!
Ты внутрь креветку провожаешь, ну а меня ты уважаешь?
Что наша жизнь, игра, борьба? Что – спелеолога судьба?
Вообще, чего ты в жизни смог, скажи, каков её итог?
Вот в жизни каждого, поверь, была любимая пещерь,
Или там яма, или щель… Их описать – вот наша цель!
В век электронный цель задаст всех дыр обширнейший кадастр!»

Я типа истины вещал, так что Алёшка затрещал.
Не знаю, чем бы кончил, право, но тут возник сосед, что справа.
«Мне легче тонну скушать пива, чем план пещеры строить криво,
Потом везти, что бог подаст, в какой-то долбаный кадастр!»

И думает, с него я слез. «Так в чём задача РСС?!»
Тот молвит вялым карасём: «Ну сведенья… о том, о сём…».

Когда упились мы дотла, с другого вякнули стола:
«Влияет на спортивный рост демографический вопрос.
Вот молодёжи где приток, ужель иссяк её поток?»

«Нам молодёжь?! Ещё рожна… Да на хрен нам она нужна!
Мы сами парни хоть куда, сожрали пива два пуда.
Мне б вмазать водки 300 грамм, потом креветок килограмм…
Да что-то тошно в животе, быть может, силы уж не те?»

Поднявши взор, прищуря глаз, заметил каждый тут из нас –
Ведь дым пивной не скроет ложь – да, мы давно не молодёжь!

Тут шум толпы хмельной потряс Антона Прохоренко бас:
«Друзья, признаюсь вам не ложно, книг не достанешь! Невозможно!
Книг специальных дефицит пора менять на профицит!»

Ещё задача… Впрочем. ясно. И тут я понял всё прекрасно:
Неразрешимы и нетленны – всё те же на Руси проблемы.
Они стоят как бы в строю, но каждый видит лишь свою!

Ещё туман стоял в глазах, вновь к Алексею «аз воззвах»:

«Когда настанет миг, бог даст, и заработает Кадастр,
Прорывом будут и прогрессом подсекции по интересам.
Конкретно: авто-, вело-, фото- и глебля, еб…я и охота.
А чтобы дух в нас не зачах - так диспуты, да при свечах!
(Попойки с пивом или без – чем не основа РСС?)
На этой вот отрадной ниве… ну и, желательно, при пиве,
При крепко налитых очах закатим бденья при свечах!
С такой первоосновой уз, друзья, прекрасен наш Союз!».

Я засиделся за Бугром. В пивной российской – вот мой дом!
Россию прошлую люблю, там были раки по рублю.
Ёе уже не воскресят, теперь креветка – пятьдесят!
Но всё ж вернусь чрез пару лет…

Пора, однако, в туалет…

Апрель 2016 г.

Бурмак снимает шляпу!

Дружественный экспромт

Держу в руках я книгу
в восторге невозможном!
С себя срываю шляпу
и прочее что можно.

Огромная работа!
Я петь готов альтом.
Швыряю прочь ботинки,
перчатки и пальто.

Бог мой, какие личности!
Я охаю и ахаю,
и весь в изнеможении
рву на себе рубаху я.

А тексты! Незабвенны
до гробовой доски!
И тут снимаю резво
подтяжки и носки.

Прекрасное изданье!
Ну, а какие фотки!
Готов сорвать в экстазе
с себя любые шмотки.

Но тут поставлю точку.
Прилично ли, возможно?
Но впрочем, коль хотите,
сниму и что не можно.

Отличнейшие люди,
(залил бы всех елеем!),
стриптиз Вам посвятил я.
С прошедшим юбилеем!


Октябрь 2016 г.

Из цикла "И прочая, и прочая, и прочая...

Социальная роль знаков препинания

Трактат-подражание С. Маршаку

В бытие общественном
Крайне безответственно
Лишены внимания
Знаки препинания.

Я, оставшись не у дел,
Заполняю сей пробел.
Всякое пустое дело
Уподоблю я пробелу.

Чтобы не сбеситься с жиру,
Напрягу внимание,
И расставлю по ранжиру
Знаки препинания.

Враг повсюду ставит точки.
Точки в жизни, словно кочки.
Зацепился и упал,
И за кочкою пропал.

Враг особо люто-злой,
То есть, будто бы "двойной",
Он вредней, чем прочие:
Это – двоеточие.

А друзья – как запятые,
Те – особо занятые.
Друг, особо занятой,
Кончит дружбу запятой.

Знак двусмысленный такой,
Эта точка с запятой.
И ведёт себя он так,
Что не друг он и не враг.

Утверждает он собой:
Запятая – знак пустой.
И считает он, чудак:
Друг хорош, когда есть враг!

А досадные кавычки,
Те на жизненном пути
Всюду ставят "заковычки",
Ни проехать, ни пройти!

Встретивши кавычку-дуру,
Надо строиться в каре –
Или, вставши в позитуру,
Шпагой выставить тире!

Знак наш восклицательный –
Очень привлекательный!
Коль достали (… твою мать!),
Остаётся восклицать!

Знак же вопросительный –
Очень относительный.
Кто вопросы задаёт,
Даром время продаёт.

Возле каждого из нас
Очень пёстрая подчас,
Есть своя компания
Знаков препинания.

Точки, запятые -
Девицы завитые,
Дефис, многоточие
И прочие, и прочие, и прочие.

Коль иметь со всеми дело,
Исхудает быстро тело.
Коль со всеми станешь знаться,
Изведёшься "препинаться".

Сам же я, как многоточие,
Еле глазками ворочаю, -
Если вам угодно знать, -
В общем, как все прочие...

Больше нечего сказать,
Ставлю многоточие…

Крамольный экспромт

В наш век нерусский, век уродский,
Что б под чужой личиной скрыться,
Обзавелось одно юродство:
Псевдодворянством наградиться.

Так стал Шапиро Березовским,
А Боря Фишман – Прозоровским,
Голицыным стал Якобсон,
А Ржевским – Яша Скукенсон.

Не стыдно объявиться в свете,
А прочим ничего не светит!

Вот тут и думай, чем ты хуже,
Чтобы сидеть в отстойной луже,
Не обрестись ли в тайной ложе,
Хоть бьют не в паспорт, а по роже?

Esquire мысль сию подал.
Но в сущности он не нахал,
Не станем утверждать упрямо,
Но всё-таки заявим прямо:
Esquire – не баран чихал !

Хоть у него секретов нет,
Имеет тайный он завет.
Его шепнул нам по секрету,
Вот сокровенный тот секрет:

«А стоит, не в угоду всем,
Не то, что б выглядеть крикливо,
А так, в порядке мимикрии,
Сменить фамилию совсем,

Бесцеремонно, по-нахальски,
На… Небаранчихальский !»

Не верю...
Ужжжасно хулиганское подражание-экспромт

Проснулся рано поутру
И чувствую: совсем неможется!
Освобожденье б дать нутру,
А остальное всё приложится…

Крадусь к двери (ещё темно).
Не думал я, что всё так сложится,
Что так некстати, тяжело
Косяк двери ко мне приложится!

Не верю я Судьбине злой
И не держу я зло за пазухою:
Ругаюсь, как мастеровой,
Но явно по нужде запаздываю.

Крыльцо. Там лёд, вот и упал!
Кто знал, что ночью он отложится?
Да, вот уж вовсе не гадал,
Что зад к земле сырой приложится!

Сколь труден к назначенью путь,
Особенно, когда неможется.
Штаны придётся простирнуть,
А остальное всё приложится!

Геологический стих-псевдогекзаметр
(по мотивам отчёта горного инженера Петрова)

Вблизи Чаток-сая, верховия русла пустынной долины,
В подножии дряхлой горы Сары-Таш, одиноко стоящей,
Прослеживается узкая пепельно-серая полоса унылая
Сланцев весьма непрочных, осыпями вниз скользящих.

Ширина полосы обозримой не превышает ста метров.
Среди ячеистых разностей сланцев пепельного цвета
Многое узрело око опытного геологического мэтра
В легендарные Средней Азии исследования лета!

Сланцы прослеживаются вдоль кембрийских отложений
И залегают с ними, по-видимому, несогласно.
Так что во взаимном их вертикальном расположении
До сих пор нам не всё ещё понятно и ясно.

В районе Шураба имеются выходы аналогичных сланцев,
Где мощность их, по Веберу, достигает 300 метров.
Особенно сложная картина у древних гор-останцев.
И так на протяжении Памиро-Алая, сотен километров!

Намюрские отложения занимают почти всю площадь
Меж Зангур-саем и Чаток-саем отсюда к востоку
И являются породами, перекрывающими Конигутскую толщу,
Однако имеют более мелкую гофрировку.

Прямо пещеры напротив, среди намюрской толщи
Обнаружено несколько линз и залежей порфиритов,
Залегающих согласно со слоем сланцев, в общем.
По внешнему виду они напоминают спилиты.

Стратиграфия района является особенно сложным вопросом,
В каком бы ни рассматривать её временном масштабе.
Так, уинлок в рассматриваемом районе отсутствует вовсе.
Но предположительно его отложения имеются в Шурабе.

А отложения лудлоу представлены сланцами, известняками,
Слагающими юго-западную часть гор Майдан-Тау.
Геологи занимались здесь не праздными пустяками:
От Шадымира излазили всё до Ферганского Каратау!

Силурийские отложения массивных известняков западной части
Гор Майдан-Тау смяты повсюду в простые складки.
Кое-что разгадано здесь, но только лишь отчасти,
А в целом и тектоника здесь тоже сплошная загадка!

Мезозойские отложения долины Мадыгена дики и картинны,
Навсегда ушли с этих дюн воды древнего моря,
И о прошлом грустят-вспоминают гор дряхлых руины,
Словно волны покоятся, времени спящему вторя.

Июль 2014.

Желание быть маньяком

Руководитель экспедиции «Кан-и-Гут – 2014» обвинил меня в том, что я, дескать, своим «фанатизмом» увлёк товарища и «заставил» его заниматься проходкой опасного завала в штреке.

Друг и недруг, народ православный,
В пусто-блеклом обетованье,
В обозрении дел преславных
Лицезрите повествованье:

Как соратник, психолог-анатом,
Руководствуясь ложным знаком,
Обозвал вдруг меня фанатом,
Заподозрил меня маньяком!

Дело в том, что случай, увы, был:
В штреке первого горизонта
Прокопали мы сланцевый вывал,
Чтоб ходить безопасно, без понта.

Кто б подумать мог: случай этот,
Исказивший мою натуру,
Произвёл содроганье и трепет,
Был расценен как авантюра!

Так подначить – бессовестно, право.
Отвечать тут – пустое занятье.
Что ж, фанат иль маньяк – так браво!
Зри: фантазии не занимать мне!

Так забудьте ж на миг рутину,
Если нет к тому возраженья.
Пусть чудовищную картину
Дорисует воображенье.

За грехи неоткупны расплату −
Пухом мне руды пожелайте,
Дайте мне штыковую лопату
И кайло мне ржавое дайте!

Злой Фортуны отмечен знаком,
Пусть вовек не видать мне утра,
Чтоб мне стать Канигутским маньяком,
Чтобы сгинуть во тьме Кан-и-Гута!

Воплем диким глубины озвучить,
Надышаться свинцовой пылью,
Чтобы миф о «Голландце Ползучем»
Воплотился ужасной былью!

Чтобы мне с освещеньем тусклым
Выть-стонать о годах прошедших,
Изодраться в «калибрах» узких,
И стенать о друзьях ушедших!

Чтоб в кривых галерей промежутках
Принимать головою удары,
Как герою рассказов жутких
Гениального По Эдгара!

В общем, сделаться сумасшедшим
И, залегши в кошмарной яме,
Всех туристов, в рудник зашедших,
Забивать беспощадно камнями!

Июль 2014 г.

Посвящение Кан-и-Гуту

Элегия

В пустынном кряже древних гор,
Приюте вечного забвенья,
Где ветер, воля и простор,
Мне стала близкой с давних пор
Обитель тайн и запустенья.

Там, в тех пустынях удалённых,
Мы разделяли на двоих
Немых и неодушевлённых
Её десяток миллионов
И девятнадцать лет моих.

"Пустула" древняя, тебя
Истеребили, издробили
Губили всуе, не любя,
Сомнительной наживы для.
Забросили и осквернили.

В своём унылом заточенье
Стал развлеченьем для невежд,
Могилой суетных стремлений,
Чьих-то неясных увлечений
"Рудник Погибели" надежд!

Обманно-медленно, но верно
Года-века ползут, бегут.
Твои – мои: несоразмерны!
С тобой прощаюсь я, наверно,
Паук мой пыльный, Кан-и-Гут!

Ты буйностью былой отчайной,
Непостижимостью маня,
Своею тайной изначальной,
Своей угрюмостью печальной
Похож, отчасти, на меня.

Май 2014

Цены на нефть, на бензин, и В.В., как спаситель нации

Предновогодний нефтеэкспромпт

В потоке нефти сланцевой,
(а может быть, от санкций?),
когда наш деревянный
обрушился, просел,
а доллар окаянный,
хоть тоже – деревянный,
безбожно обнаглел,
когда и нефть по доллару
урезалась в цене,
сниженья цен на топливо
все ждали по стране.
А цены перманентно,
рублей по 10 в год,
росли так незаметно,
до полу ста вот-вот...
Утёрли, впрочем, морды нам,
без сложности большой,
бензином к нефтедоллару,
привязанным лапшой!

Вот тут бесспорно вовремя,
как символ прилежания,
или во избежание,
там,… всяких демонстраций,
является из ящика
В.В. – спаситель нации.
И говорит из ящика,
а нация трепещет
(теперь-то всё устроится!),
по стойке «смирно» строится,
вот-вот зарукоплещет.
Средь суеты безрадостной
внимает речи сладостной:
«Ведь это ж безобразие,
не так ли, мои братцы.
И в этом безобразии
нам нужно разобраться!»
И рукоплещет нация,
(конец теперь инфляции,
пусть мафия унизится).
вскочила со скамеек.
И тут же цены снизились…
на 35 копеек!

Декабрь 2014

Рождественский плач Эсквайра в годину глобального потепления

Утверждают: лучезарны
Зимы славные ушли,
Потому что исчезает
Ледяной покров Земли.

Снег лишь выпадет – и тает,
Прошлых зим узрим ли мы?
Исчезает, исчезает
Ледяной покров Земли!

В парке Глейтер на Монтане
Ледников почти уж нет.
Полностью грозят растаять
Через десять-двадцать лет.

Счёт идёт не на мильярды,
В том теперь сомненья нет:
Тает лёд на сотню ярдов
Где-то за пол сотни лет.

В глубь веков тепло вонзает
Незаметные штыки,
Очень скоро мы узнаем,
Что скрывают ледники.

Неспроста проблема эта
Шлёт сюрпризы иногда:
Уникальные предметы
Обнажает толща льда.

Даже в самой мёрзлой яме
Уж условия не те,
Вот почти нетленный мамонт
Найден в бывшей мерзлоте.

(Кстати, и в Москве нетленны
Скоро будем я и ты,
Там, где соли по колено
Вместо вечной мерзлоты!)

Впрочем, вовсе не детали
Здесь хотелось обсуждать,
Что сулят бесснежны дали,
И чего не избежать.

Думаю: что неизбежно
Станем думать иногда,
Вспоминая зимы снежны
В лучезарные года.

Как укрытое умело,
Свыше данным естеством -
Покрывалом снежно-белым,
Нам являлось Рождество.

А иначе – не печально ль? –
В тепло-серые года,
Рождество очарованье
Не утратит ли тогда?

Янв. 2015 г.

Геомагнитные страдания Эсквайра

Наш Шакир чего не знает?
Хоть не верит в чудеса,
Он по делу сотрясает
Интернет и небеса.

Время даром не теряет,
И не тратит его зря.
Он увидит, он узнает,
Как рождается заря.

Он науку почитает,
Иногда не спит, не ест,
С прилежанием читает
Свой «Космический дайджéст».

Да, была статья такая,
Потрясён я, в свой черёд.
Конспективно излагая,
Шлю короткий в том отчёт.

Ну, как будто кто ужалил.
Как осенний поздний лист,
Все колени задрожали,
И поджилки затряслись!

Пусть к чертям вокруг всё тает,
Ждут похлеще чудеса,
Ведь меняться, там считают,
Будут скоро полюса!

То не кто-нибудь проквакал:
Средь учёнейших отцов,
Есть достойнейший оракул -
Академик Добрецов.

Катастроф не обойти нам.
Он считает, например,
Нам зело необходимым
Комплекс долгосрочных мер.

Комплекс самых неотложных,
Невозможно строгих мер.
От идей, излишне сложных,
И от тачек, например.

Коль слабо магнитно поле,
Или вовсе поля нет,
Нет мобил в помине боле,
И накрылся Интернет!

Раз без поля, безусловно,
Получить искру нельзя,
То придётся поголовно
Пересесть на дизеля!

И каких ещё тревожных
Ожидать придётся ляпс?
Человечество, возможно,
Ждёт чудовищный коллапс!

Так что ты, Эсквайр убогий,
Ты бросай свои стихи,
Преклонись, как перед богом,
Пред могуществом стихий!

Янв. 2015 г.

Сознание как ящик

Электронный ужастик на тему телепередачи по каналу "Культура" о природе сознания

Раз столовёрт, уфолог рьяный,
Вещая вечером с экрана,
Наш бренный мозг, всё наше тело
Тому же ящику с экраном
Разуподобил очень смело.

Сравненье выбрал он удачно,
Под стать "формату" передачи.
Всё разъяснил нам, что почём:
Сознанье – это Передача,
А мы тут как бы ни при чём!

Откуда ж Передача? Свыше!
(он намекает о Всевышнем?).
В цветах живёшь ты иль в говне,
Всё удивляться здесь излишне:
Сознанье ловишь ты извне!

Есть даже облегченье смертным,
Надежда в бытии посмертном;
Здесь логики бесспорна нить:
В каком-то смысле мы бессмертны,
Ведь Ящик можно заменить!

Работать будет, перебьётся,
Ведь Передача остаётся,
Знать, кем-то там проплачен счёт,
И сериал как прежде льётся,
Любовь, реклама, что ж ещё!

Каналов множество. Навалом.
Но ты не прыгай по каналам.
Всё сортировано, без лжи:
Всё, что "не нужно" – под завалом,
Так что не дёргайся, лежи!

Нас нынче трудно удивить.
Лови, как хочешь, свою нить.
А если кто тебя не пронял,
Тебя несложно упразднить:
По Ящику получишь, понял?

Янв. 2015

Переводы

Плач Дидоны

Белинда, руку дай! Вот сумрак на пороге.
Дай на груди твоей найти покой;
Хотела б большего, но Смерть, но Смерть приходит,
Смерть - гость теперь желанный мой.

Когда в сырую землю, в землю лягу, Боже!
Пусть прегрешения мои на твой покой,
Души твоей покой тень не наложат.
Ты помни, помни обо мне, но всё же,
Увы и ах! - забудь про жребий мой!
Янв. 2017 г.